Сказ о том, как Виталий в Бельгию за очками ходил
Давным давно, под грустные песни соловьев об уходящем лете, добрый молодец Виталий Выборгский на бельгийской стороне в зарубежном стане решил как-то гонку выиграть. Гонку не простую, а формулическую, и был наш Витязь всея Российская Федерация один, и биться собирался он с 23-мя супостатами, и конь боевой его французских кровей норовистей арабских скакунов оказался, и не доехал на нем Виталий во время квалификации, и тяжко ему от этого стало на сердце.
[Далее ничем не подтвержденная фантазия автора/] С тяжелой головой лег спать добрый молодец, и мучила его мысль о разговоре со злым Соловьем Буйе, и привиделась ему во сне Василиса Премудрая, и спрашивала она гонщика русского, о чем печалится он. И молвил ей во сне молодец, что сложно ему жить - не тужить на чужбине, где люд весь на вражеском балакает, и что тяготит его польское иго недружелюбное.
"Не кручинься понапрасну, Виталюшка, выйду я завтра с тобой на трассу франкошармскую, и станцую перед трибунами заводной танец, и выльется у меня из одного рукава озеро, а из другого посыпятся кости лебяжьи, да объедки барские, и все в шоке станут, и никто никуда не поедет!", - отвечала Василиса.
Еще больше закручинился Виталий. Да что с блондинки-то взять? Сказка новая, а методы – старые. Только зря переживал добрый гонщик, быстро сменила свою тактику Премудрая и предложила адаптированный вариант – дождь и осколки. Но остался безутешен Виталий, не оставляла его в покое дума тяжкая о преимуществе супостата немецкого – Себастьяна фон Феттеля, наследника престола Барона Красного Бессметного.
"Не кручинься за зря, Виталюшка, будет так, что он тебе всю гонку помогать станет, а соперникам твоим мешать будет". На том и порешили. [\]
И встало солнце на заре битвы, и поползли на него тучи Василисой посланные, и был дан старт, и градом посыпались осколки на первом же круге. Гонимый кровной враждой, опытнейший воин Рубенс, давший клятву над пружиной земляка отомстить за него испанским захватчикам, сразу в бой пошел на авгиевого коня алого, и выбил его в одиночном сражении. Но не смог оправится от удара конь вильямский, и спешился Баррикелло, и пошел он в боксы темно-синие дабы начать отмечать юбилейный финиш свой трехсотый.
Тем временем трасса залитая дождями осенними уже стала рекой Франкошармкой, и помогло это витязю желто-черному, и повел он в атаку коня своего реношного, и одолел в битве неравной самого Барона Бессмертного, и воспользовался его траекторией другой супостат немецко-финский Нико Росбергович, но Виталий грозно сек ситуацию в зеркала свои вида заднего, и не пустил никого вперед себя из серебристого племени, и поседел от горя предводитель трехконечных, когда увидел эти кадры в мониторах своих плоских.
Фон Феттель, Премудрой подговоренный, увязался за рыцарем гордым на коне резвом, и не может конь бычьего племени догнать рыцаря англо-саксонского в доспехах сияющих, и вспомнил Себастьян как он своего верного соплеменника уже из битвы выводил, и применил он свой запатентованный "укус дракона", и пал Дженсон Баттонович, и ругался он словами буржуйскими, и лез он в ярости на ограждение бетонное, и безутешен был.
"Нет на тебя аборигена финского, - в сердцах воскликнул конкистадор Фердинант дель Лонсо, пока навязывал прессинг Силе Индийской под управлением очередного супостата немецкого герра Сутиля. – Эх, Кими Райко, что же ты дело свое не доделал, чего Адриана не добил на проулках монакских?!".
Не смог остановить его пылающее сердце хладнокровный вынос Рубенса, и верил он, что еще сможет догнать скромного Фелипе Массовича и пожаловаться на земляка его, грозного Баррикеллыча.
Не долго радовался фон Феттель, потому как маячил перед ним слон индийский, и управлял им уроженец Римской Империи Комод Люций Третий, и не может бык красный с рогами гибкими догнать Силу Индийскую, потому как топливо слоновье сделано из экологически чистого карри. Но попался ему под колеса новые спойлер передний витантониовский, и выбил он еще одного воина славного, но пробил он себе копыто заднее, и пришлось ему плестись позади всех, дабы успеть поменять подковы до финиша скорого.
И разверзлись хляби небесные, и начал лить дождь запланированный, и убрали уже все обломки рассыпанные, и понял Виталий, что не догнать ему напарника польского, и в мыслях обратился он снова к Василисе Премудрой, дабы она кости лебяжьи да объедки барские подкинула тому за шиворот. Не успел подумать витязь русский о своей мести княжеству польскому, как пошел на пит-стоп пан Роберт, и промахнулся он мимо разметок белых, по бокам которых механики с колесами восседают, и чуть не сбил верных хлопцев своих, и потерял на выходе лишние секунды, да видать, хороший отрыв был у пана, не мог догнать его Виталий.
Намокла вновь трасса бельгийская, да не все хлопцы успели кузнецов своих навестить да подковы сменить на дождевые, да как начнут гонщики бравые на своих конях ретивых аквапланировать, да как восстановится справедливость всемирная, да как дрогнет конь красный под испанским завоевателем, да как развернет Фердинанта дель Лонсо дважды об отбойники крепкие, да и замрет он на трассе недвижимый, и в злости своей чемпионской, покинет болид свой храбрый, да сбежит с того места, как будто в машине бомба с часовым механизмом на болид скромного Фелипе заведенная.
Дважды вылетали пилоты гоночные на гравий бельгийский, да обработан он средством затейливым, не дает он в себе застревать коням формулическим, эдакий гравий антизарывающийся. Рыцарь же афро-английский Льюс нью Хэмильтонский, всю гонку лидировавший, также проскакивал ту зону смертельную, да жаловала судьба его милосердного. И закончилась гонка под каплями грозовыми, и приехал Виталий в зоне очковой, и благодарил он Василису Премудрую за то, что помогла ему из конца решетки стартовой пробиться сквозь весь пелетон супостатский.
И был после финиша большой пир на весь мир, и мед по усам тек, и шампанское по бейсболкам, а рыцарский орден МакЛарена укрепил позиции свои табличные, да нью Хэмильтонский в лидеры зачета личного вышел, а быки краснорогие супротив ордена рыцарского удержали зачет свой командный, а конюшня авгиева, в которой скромный Фелипе гоняется, претендует на титул отдаленно арифметический
, конечно гонка была бы более интересной если бы Дженсон остался, Хемилтон мог бы тоже застрять в гравии, так что не только Феттель ошибается. Но действительно в этом году явно Веббер лучше, хоть и "болею" за Феттеля... хотя, даже не болею а смотрю просто. Без Кими скучно 
